- Кристофер, милый, не хмурься, тебе не идет. - Пожилая леди приняла из рук мужчины чашку чая и откинулась на спинку кресла:
- Мало ли, что могла принять та певичка... как ее звали?
- Моник, но не стоит говорить о ней в прошедшем времени. Уверен, с мисс Феррерс все будет в порядке. - Последнюю фразу Крис повторял как мантру последние несколько недель, в течение которых вышеназванная особа находилась в одной из частных клиник Нью - Йорка. Но, как бы  Кристофер того ни желал, девушка не приходила в сознание.   
- Разумеется, дорогой. И тебе давно пора перестать чувствовать себе виновным в случившемся.
- Но я здесь не при чем! - Пожалуй, слишком импульсивно для человека, который считает себя непричастным, произнес Крис. Тонкие, идеально очерченные яркой помадой, губы миссис Мартинес снова растянулись в улыбке. "Она просто издевается надо мной." - подумал О`Доннел, опуская свою чашку на стол и поднимая взгляд на женщину. Та смотрела на него с хищным прищуром, явно ожидая продолжения. И Кристофер ее не разочаровал, выпрямив спину и слегка подавшись вперед, заговорил:
- Полицейские исследовали лабораторию вдоль и поперек, изучили каждый ингредиент, опросили всех сотрудников, и не нашли абсолютно ничего, что могло бы выйти за рамки закона. И, если вы сомневаетесь в правдивости моих слов, я могу предоставить вам копию полицейского отчета по обыску лаборатории, а так же хочу напомнить, что агент мисс Феррерс публично извинился за необоснованные обвинения в мой адрес.
- Хватит, Кристофер. Пора перестать быть таким занудой, разумеется, я доверяю тебе. Иначе ноги бы моей здесь не было. - Тут женщину прервала короткая телефонная трель и она, извинившись, поспешила ответить. Кристофер старался не лезть в личную жизнь своих клиентов, но благодаря СМИ был осведомлен о проблемах с законом, недавно возникших у старшего сына миссис Мартинес. По мере разговора выражение ее лица становилось все более жестким, а между бровей пролегла глубокая складка. Закончив беседу, она немного неловким жестом поправила и без того идеально уложенную прическу и неожиданно произнесла:
- Правду говорят, что чем старше становится ребенок, тем больше от него хлопот. Порой я жалею, что больше внимания уделяла карьере муже, чем своим мальчикам.
Кристофер психологом не был, да и в людях не особо хорошо разбирался, поэтому счел приемлемым просто промолчать. Но миссис Мартинес было довольно и этого, она быстро перевела разговор на нейтральную тему, уже не касающуюся ни ее саму, ни Кристофера.
После ухода женщины Крис, наконец-то, смог расслабиться. Ему по-своему нравилась компания миссис Мартинес, но он никогда не забывал о том, что с ней нужно держать ухо востро: одно неправильное слово или жест - и эта женщина подпортит репутацию сильнее, чем полиция и журналисты. А сейчас Крис очень заботился о том, чтобы восстановить свое доброе имя. После происшествия с Моник Феррерс часть новых клиентов отменили свои заказы, благо постоянные покупатели остались равнодушны к новостным сплетням.
Убрав чайные принадлежности, Кристофер решил заняться проверкой ежемесячных отчетов, еще утром переданных старшим лаборантом, но его отвлек звон дверного колокольчика. "Похоже, спокойно поработать сегодня не удастся." - С такими мыслями Крис оторвался от бумаг и поднял взгляд на вошедшую девушку. Настолько юные особы редко посещали его лабораторию без сопровождения родителей, состоятельных мужей или же телохранителя. Гостья была хороша собой, пожалуй, даже очень: длинноволосая, изящная, с выразительными глазами...
Тут Кристофер понял, что слишком пристально разглядывает девушку, а большинству людей такое внимание было не по душе. Она не стала тянуть время зря и быстро перешла к делу, объяснив суть своего визита.
- Я благодарен за столь лестное мнение о моей работе, но, как вы наверняка знаете, она требует определенного запаса времени и финансовых вложений. - Кристофер отложил в сторону документы и поднялся с кресла, жестом приглашая мисс Фэйрли занять соседнее. "Словно статуэтка." - Пронеслась в голове непрошенная мысль при взгляде на Вивьен. Однако, даже у такой девушки, во многом совпадавшей с внешними идеалами красоты, оказался маленький изъян: благодаря чуткому обонянию Кристофер уловил едва сохранившийся на ее коже аромат духов. Слишком вычурных и мягких, не подходящих Вивьен Фэйрли ни единой нотой.
Кристофер знал, что не стоит перечить выбору дочери постоянных клиентов, что это не вежливо, что каждый выбирает парфюм, полагаясь на собственный вкус. Знал, но не смог промолчать:
- Прошу простить мою назойливость, но ваши духи... они совершенно не подходят вам. Из-за них создается ощущение, что вы пытаетесь подражать кому-то или же скрываетесь за приторным ароматом.